[Yascheritsa]

Итак, моб у Bee4 закончен, и я написала тексты аж к четырём картинкам из девяти)) Не густо, но на фоне неписунов последнего времени всё равно радует) Так что положу здесь три драббла (четвёртый текст претендует на продолжение), пускай лежат) Они в комментах))

@темы: драббл, флэшмоб, рисунки, ориджинал, законченный текст

Comments

[Yascheritsa]

 MeduZZa13

Ах, какой мужчина!

- Только не пугайтесь! Я ничего вам не сделаю!
Лидка одновременно сделала шаг назад, услышала, как шмякнулась на пол сумочка, и почувствовала, как из груди в живот скатилось что-то тяжёлое и горячее. А ещё она очень, ну просто-таки зверски захотела проснуться. Потому что, придя домой, обнаружить у себя посреди гостиной чужого мужика, было очень, именно зверски извращённой трактовкой её фантазий.
- Что… - пришлось прокашляться, чтобы перестать сипеть, как проколотый воздушный шарик. - Что вам здесь нужно?
- Ничего дурного, уверяю! - он выставил вперёд ладони, словно пытаясь показать, что у него нет оружия. - Вы же видели внизу милицию?
Лидка дёрнулась от этого движения, чуть не подпрыгнула. Не будь между ней и «гостем» дивана, нервы точно бы сдали, и она с криком припустила бы из квартиры, взывая к помощи той самой милиции.
На самом деле она думала, что не увидит соседа больше никогда, и все несколько пролётов до своей квартиры пребывала по этому поводу в романтическом трауре. Ведь только благодаря загадочному и прекрасному Петру Харитоновичу (имя в неравном бою красноречия с вежливостью было добыто соседкой Марьиванной) за последние два месяца Лидка исхитрилась похудеть на пять кеге, перестать вязать на макушке дурацкий обезличивающий хвост, и после этих нехитрых метаморфоз увидеть вдруг в собственном, родном с детства зеркале, что она, оказывается, очень даже ничего себе. А ещё оказалось, что платья, насыщенные цвета и качественная бижутерия намного интереснее, чем блеклые джинсы и крохотные серёжки-гвоздики, купленные сто лет назад на первую стипендию.
Про объект, разбудивший в Лидке интерес к собственной внешности, она знала только то, что он сногсшибательно красив и мужественен, что квартиру на втором этаже их дома он просто снимает, а по вечерам имеет привычку курить на балконе именно тогда, когда Лидка возвращается с работы. И этого вполне хватило, чтобы возвращение с работы стало любимым моментом за весь день.
Только вот сегодня, вместо классической надежды на ответные Петровы взгляды, во дворе Лидку ждал сюрприз, в виде толпы блюстителей правопорядка и вездесущей Марьиванны, которая, делая круглые глаза, с придыханием сообщила:
- Исчез. Дверь взломана, квартира вверх дном, и порошком каким-то белым вся мебель засрата. Как пить дать, пришибли Петюню. Или похитили. А может он сам урка-рецидивист, или этот, как его, нарко-граф какой-нибудь? То-то про род деятельности молчал, как партизан…
Лидка на эти слова презрительно фыркнула, и теперь вот получалось, что зря она бортанула благородную прозорливую женщину? В тёмной комнате со знакомым незнакомцем, прячущимся за спинкой дивана, каждое её слово казалось теперь охренительно правдоподобным
- Дело в том… - Пётр, тем временем, набрал полную грудь воздуха и на выдохе выдал собственную версию: - Я не человек.
- А? - только и смогла выдавить в ответ Лидка, которая ждала каких-угодно признаний, но к этому оказалась вопиюще не готова.
- Вы просто выслушайте сначала, а там сами судите, - Пётр оперся на спинку дивана так, словно ему трудно было стоять, и у Лидки мелькнула мысль, что он ранен, и это чудесно объяснило бы бред и галлюцинации. - Я не должен был надолго здесь оставаться. Так, собирался переждать пару недель – этого достаточно, чтобы сбить со следа и слишком мало, чтобы позволить нащупать его снова. Но потом, Лидия, я увидел вас – и пропал!
Он прижал руку к сердцу и одарил Лидку именно таким пламенным взглядом, как ей грезилось. Жаль только, что вместо заслуженного триумфа в голову лезли исключительно панические мысли о том, как правильно вести себя с шизофрениками.
- Вижу, вам не до признаний, - Пётр горько улыбнулся и покачал головой. - конечно, я всё испортил, моё поведение непростительно. Но так сложилось, что я чужой в этом мире и мне просто не к кому больше было пойти, - он прижал руку к сердцу и выглядел при этом таким честным, что Лидке стало ещё страшнее. - Будьте милосердны, позвольте остаться у вас до утра, о большем не прошу. Я бы никогда не посмел так бесцеремонно вторгнуться в вашу жизнь, но перед тем, как я сбежал, преследователи успели меня посыпать.
- Чем… посыпать? - ощущение, что она и сама начинает бредить, не помешало Лидке сделать первый микроскопический шажок к двери. Главное, сделать вид, что она ему верит, усыпить бдительность, и у неё ещё может быть шанс.
- Проявителем второй формы. Отвратительное зелье! После него часов десять невозможно контролировать обращение. Мне нужно всего лишь переждать где-то время его действия, и вы больше никогда обо мне не услышите.
Это заверение неожиданно вызвало где-то глубоко внутри волну протеста. Но не успела Лидка толком ужаснуться собственной чокнутости, как Пётр вдруг медленно и плавно двинулся к краю дивана. А она, вместо того, чтобы резонно броситься на выход, завороженно смотрела, как он с каждым сантиметром делается ниже ростом, словно по чуть-чуть приседая прямо на ходу.
Посредине комнаты Пётр остановился, давая вдоволь налюбоваться заменившим ему бёдра плоским чешуйчатым пузом, красиво перетекающим в длинный чешуйчатый хвост, и шестью парами мощных чешуйчатых лап.
- Вот вам правда, Лида, без прикрас. Я весь в вашей власти.
На уровне подсознания, там, где хранятся настоящие желания, ещё успела мелькнуть радость. Это же как в кино: тот, кто тебе нравится, в беде, и помочь ему можешь только ты. При этом он не преступник, не псих, и говорит, между прочим, как настоящий интеллигент, а не всякие окрестные лохи. Поэтому сейчас можно было позволить себе расслабиться и спокойно упасть в обморок. В конце концов, наверняка, очень приятно, когда в чувство тебя пытается привести такой шикарный мужчина. Даже если он немножко ящерица.

[Yascheritsa]

 mssPElena

На удачу

«Нет! Не может быть! Ну, не второй же раз за день!» - в панике подумал Орим, выйдя из каюты и тут же практически впечатавшись в широкую, вопиюще голую спину. Спина, вместе со светловолосым затылком, классной задницей, обтянутой джинсами, ну и всем остальным, видимо, возвращалась из душа, куда Орим как раз направлялся.
И, хоть такого совпадения быть, вроде как, не могло, но это всё-таки снова оказался Дайн. Он развернулся, опустил взгляд чуть вниз, узнал Орима и уже даже начал было по привычке широко улыбаться. Поэтому пришлось срочно разворачиваться на сто восемьдесят и делать ноги, пока не стало слишком поздно. Но судьба сегодня явно была не на его стороне.
- Так, я не понял, - начал Дайн излюбленной фразой гопников всего мира, затолкав Орима в безлюдный закуток у лифтов и загородив собой выход. - Причём второй раз за день не понял. Что происходит вообще?
Под ногами, мешая собраться с мыслями, с верезгом носились мелкие меховые комки. После того, как исследования помогли куморам, наряду с периодически прорастающими сквозь обшивку водорослями, перейти из статуса вредителей в статус ценных очистителей кислорода, их перестали по возвращении с вылазок отдирать от скафандров и выбрасывать назад в СредУ. На базе их теперь было великое множество, и днём они постоянно болтались под ногами, ловко загребая лягушачьими лапами, а ночью мирно дрыхли, сбиваясь пушистыми кучами в тёмных тихих местах. И в Ориме сейчас билась такая же паника, как в резко выдранных из сладкой дрёмы тварях. Визжать и метаться было бы совсем не комильфо, поэтому он молча пожал плечами, усиленно делая вид, что не понимает, о чём речь, что ему вообще наплевать, и он спешит в конце-то концов.
- Нет, приятель, так не покатит, - Дайн хищно ухмыльнулся и покачал головой. - До сегодняшнего утра мне казалось, что мы с тобой вроде как друзья. Кто, например, вот только вчера распинался, что я – лучший второй пилот, с которым этому кому-то приходилось плавать?
Орим понимал, что того, как он заливается краской, невозможно не заметить, но продолжал независимо пыриться поверх плеча Дайна. Туда, где за стеклом иллюминатора сиял звёздами ночных ягод чернильно-фиолетовый «космос» Среды, кажущийся сейчас символом недостижимой свободы.
- Что ж изменилось-то за ночь, что ты утром вот так же, как сейчас припустил от меня по коридору, едва кивнув? И молчишь теперь, как долбанный партизан. Тряхнуть бы тебя хорошенько за шкирку…
Дайн сжал кулаки и шагнул навстречу, заставив отшатнуться. Заставив в который раз за сегодняшний день проклинать свою неудачливость. И ещё – сгорать от стыда. Почему, ну почему такие ситуации всегда должны происходить именно с участием тех, кто нравится?!
А Дайн вдруг как-то поник и отвёл взгляд.
- Слушай, Ори, у меня ведь не в первый раз такое. Я что-то делаю охренительно не так. Вот вроде нормально всё сначала, общаемся взахлёб, чуть в дёсны не целуемся… а потом вдруг – бац! – и ядерная зима. Вот с тобой теперь то же самое. Я думал… думал, придурок, что я тебе… ну, не по барабану, короче, но… - он развёл руками и снова прямо посмотрел на Орима. - Как человека тебя прошу, если есть какие-то претензии – выскажи, а? Чтоб я хоть на будущее знал, где лажаю.
Ориму хватило мгновенья и глухой, безнадёжной тоски в глазах напротив, чтобы возненавидеть всех этих идиотских Дайновых приятелей, которые так себя вели. Да Дайн был лучшим из всех, кого Орим встречал! Самым надёжным, самым добрым, самым смелым! И в разведки за образцами с ним было не страшно на любое расстояние от батискафа отплывать, и бухать в местном баре по выходным не скучно, и трепаться можно было о чём угодно часами…
Хрен с ней, с этой позорной застенчивостью, давно пора было её перерасти. Не зря, ох не зря в академии фиалкой обзывали и чморили, беззлобно, но обидно, пока лучшие результаты по тестовым погружениям не показал.
Орим тяжело вздохнул, укоризненно посмотрел на Дайна… И принялся жевать.
Жевать пришлось долго и некрасиво Любая другая нормальная шоколадка уже бы успела десять раз растаять за время разговора. Но вместо съеденных подчистую нормальных у Орима остался только НЗ, припрятанный ещё по прибытии на исследовательскую базу несколько месяцев назад.
- У меня бздык, - честно признался он, наконец справившись. - Знаешь ведь, что сегодня аттестация была. А я же трусливый, никак не привыкну ко всем этим рыбам с человечьими харями, рогатым медузам да поющим камням. Реально ведь могли домой отправить, - очень хотелось добавить «без тебя», но удалось сдержаться. - Так вот. Когда я нервничаю, я жру сладкое. И когда потом отпускает – тоже жру. Как думаешь, можно нормально с кем-то пообщаться, когда у тебя полный рот эндорфинов?
- Эн… эндорфинов?
На лице Дайна недвусмысленно отображалась степень его впечатлённости. Несколько секунд он молча хлопал глазами, приоткрыв рот. А потом расхохотался. Смачно, раскатисто, от души.
- Ну, что ты ржёшь, скотина?! - зло вопросил Орим и врезал Дайну ребром ступни по щиколотке, тут же за этим попытавшись проскользнуть мимо него в коридор.
- Нет уж, постой! - Дайн резко перестал смеяться и принялся напирать грудью.
Напирал, пока Орим не вжался в стену, тут же почувствовав себя бабочкой на булавке. Чтобы закрепить эффект Дайн просунул колено между его ног и уперся ладонями по бокам от его головы.
Пахло от Дайна травяным шампунем и сигаретным дымом, и жаром от него веяло, как от печки. Бежать как-то резко перехотелось. А чего захотелось, Орим даже самому себе признаться боялся. Не зря, ох не зря он старался к Дайну лишний раз не прикасаться и в душ с ним вместе не ходить.
- Поверь, - лицо Дайна было настолько близко, что, казалось, ещё чуть-чуть – и его глаза сольются для Орима в один. - Я буду тебе очень признателен, если в следующий раз, вместо того, чтобы морозиться, ты просто поделишься шоколадом.
- Ты не понял: он был у меня во рту, - почему-то очень хрипло попытался объяснить Орим, краем сознания понимая, что звучит это как-то не совсем прилично. - Весь. Поэтому я и заговорить с тобой не мог.
- Я-то всё понял предельно ясно, - Дайн тепло выдохнул на Оримовы губы. - А вот ты – нет. Придётся показать.
Последней связной мыслью перед тем, как они с Дайном окончательно перестали быть друзьями, стало решение без сладкого из каюты больше не выходить. На удачу.

[Yascheritsa]

 Astra-mindless

Дорога

Ткань Мироздания струилась. Развевалась и ниспадала, текла, заламывалась складками. Руки Судьбы без устали тянули всё новые и новые ленты из средоточия Жизни, похожего на огромную сизо-красную жемчужину. Послушная множеству тонких изящных пальцев, ткань взметалась в высь горными хребтами, падала вниз зыбким невесомым светом, стелилась позёмкой, бушевала штормовым прибоем. И всё это почти беззвучно, только на грани слышимости – лёгкий сухой шорох.
А прямо из-под ног Хогена, пронзая всё это великолепие, вытекая из него и с ним сливаясь, вилась узкая и крутая дорога Прочь. По сторонам от неё – пропасть, впереди, в зыбком бирюзовом мареве – обрыв. К нему, один за другим, легко пружиня на сильных лапах, уходили волки. Хоген знал, кто они, и от этого в груди боль мешалась с восторгом.
Ниргас, Дурго, Юскин…
Все они полегли только что, на глазах у Хогена. Полегли страшной и героической смертью. Все они, и…
Арген шёл последним. Белоснежный, прекрасный зверь, самый крупный и самый гордый. Хоген ни на секунду не усомнился в том, что это он. Первый учитель, надёжный соратник, старший, любимый брат. Они не разлучались с самого рождения Хогена, и он был счастлив и горд, что в последний путь они тоже отправятся вместе, плечом к плечу, наконец-то обретя облик, о котором тоскует душа каждого волгура всю его земную жизнь. Всего несколько шагов отделяет их от другого, неизвестного и прекрасного мира…
Хоген попытался сделать один из этих шагов – и не смог. Только сейчас осознав, что по-прежнему стоит на двух ногах. Которые не хотят двигаться, никак, ни на миллиметр. Так же, как ни звука не получается выдавить из раскрытого в немом крике рта. Внутри тут же взметнулась паника и непонимание. И, словно почувствовав это, Арген обернулся.
«Нет» – ясно прочитал Хоген во взгляде, полном такой пронзительной любви и нежности, что сердце, казалось не выдержит и разорвётся. При всей их близости, Арген никогда не позволял себе так открыто проявлять чувства, так как не пристало суровому воину нежничать. А вечному волку можно всё.
«Тебе ещё рано. Возвращайся и живи. А я никуда от тебя не денусь – рано или поздно мы снова будем в одной стае».
Волк нагнул голову в знак прощания, несколько мгновений помедлил, а затем резко развернулся и, не оглядываясь, потрусил за остальными.
А Хоген снова открыл рот, чтобы закричать, позвать, вернуть, и… очнулся.
Распахнув глаза, уставился в бесконечное чёрное небо, усыпанное точками звёзд. В холодное, равнодушное, бесконечное небо. На фосфоресцирующие синим гигантские лепестки летучих цветов, на бесшумные крылатые тени льдистых фениксов.
Всё, всё было именно так, как рассказывали Стари. Ткань, Руки, Дорога. Всё было так, как они рассказывали. Только о боли они не сказали. О раздирающей боли упустившего и вернувшегося, о боли оставшегося в одиночестве.
- Нет… - просипел Хоген сухим горлом, чувствуя, как просыпается под рёбрами боль физическая, вспыхивает огнём, расползается по всему избитому, изломанному телу. - Нет-нет-нет!
Слёзы обожгли виски. Стыдно ли суровому воину плакать посреди снежной пустыни чужих территорий о потерянных товарищах? О том, что тело не слушается и придётся медленно истекать кровью и замерзать часами, не имея возможности даже подползти к тому, что осталось от самого близкого существа на свете?
Стыда не было. Была злость, обида, страх, отчаянье и много, много боли…
Внезапно в эту безысходную круговерть, уловленный чуткими волчьими ушами, вклинился звук. Сначала далёкий и невнятный, он быстро приближался, и вскоре не узнать его стало невозможно. И. так как волгуры верхом не ездили, ничего, кроме приближения людей, лошадиное ржание предвещать не могло.
Это было похоже на злую иронию. На предательство, от которого всё, и прошлое, и будущее, поблекло, потеряло смысл.
Чувствуя, как, словно похоронный кокон, накрывает безразличие, Хоген коротко рассмеялся, закрыл глаза и с горечью прошептал:
- Зачем ты отправил меня назад, брат? Чтобы меня взяли в плен и бесславно замучили?
Он не открыл глаз, когда всадники подъехали к месту побоища, когда спешились и принялись осматриваться и высказывать суждения о происшедшем. Сквозь подступающее вязкое забытьё до него донеслось чьё-то предложение сложить тела убитых на какую-то телегу. А потом, через бесчисленное количество секунд, наполненных вознёй и ругательствами, он почувствовал, как кто-то склонился над ним. Низко-низко, наверное, даже встал на колени, потому что лица едва ощутимо коснулось тёплое дыхание. Чьи-то холодные пальцы коснулись пылающего лба, и чей-то молодой, ещё не до конца сломавшийся взволнованный голос прокричал почти над самым ухом:
- Скорее, сюда, этот жив! Может, его ещё можно спасти!

[secta]

Такая трогательная человеко-ящерица, жаль что на картинке нет

[Yascheritsa]

secta, спасибо!)) Человеко-ящерицу художник не планировал))

[demondaen]

Yascheritsa,

как и обещала, дублирую!

Лена, прости за то, что с таааакиииим опозданием, но я все же я его пишу. Пишу, не потому даже, что обещала, а потому, что историйка эта ест мой мозг с самого такого момента, как я ее прочитала! До сих пор периодически вспоминаю, и настроение улучшается в разы!
Итак, приступим. Перво-наперво, удивило (приятно удивило, хоть вообще-то я и не сомневалась) то, как отличается стиль повествования от того, что ты обычно пишешь. То есть, пишешь-то ты тоже по-разному, но есть твои особые фишки в каждой истории, которые отличают тебя как автора. Ну, это наверное, авторский почерк называется. ))) Так вот тут он тоже есть, но вроде как если бы ты взяла и сознательно наклон изменила. ))) Получилось, что это вроде ты, а вроде и не ты. И повествование такое яркое получилось, я вот например отлично его где-нибудь на страницах классного журнала могу себе представить (ну, если бы не фандомная составляющая, естессно!). Так вот оно вкусно, иронично и близко, что просто одно удовольствие читать.
Теперь немного конкретики… Лена, как тебе вообще все это в голову пришло?! Я не представляю! Это так шикарно! Так-так, по делу… Имена, вот! Вот прям вот, Лена, в точку же! То есть оно ж ведь логично, что Петр и Лидия, но она ж у тебя Лидка и это задает тон всей истории с самых первых абзацев. Это как в жизни, вот дают ребенку имя, но кого-то почти всегда зовут полным именем, кого-то всегда уменьшительно-ласкательным, это очень зависит от человека и того впечатления, что он производит на окружающих. И вот Лидка – это то, что надо! Это сразу характеризует персонажа и говорит о нем гораздо больше, делает гораздо ближе, чем если бы ее звали просто Лидия или даже Лида.
И начинается история сразу очень динамично, включаешься моментально и следишь неотрывно, пытаясь понять, к чему же все идет.
Петр с самых первых слов сама галантность. Он изъясняется как-то даже чуть старомодно. Он действительно образчик вежливости, красоты и мужественности! Безумно понравились всякие классные словечки и словосочетания вроде «романтического траура» и совершенно шикарным, ироничным, но при этом, думаю, всем девушкам понятным было описание того, как Лидка изменилась ради соседа, и как ей понравилось ее новое состояние! ))) И эта маленькая традиция – курить на балконе, когда она возвращается! Это такая вкуснятина! И то, что Лидке этого было вполне достаточно – это тоже особая деталь. Видимо, ей как натуре романтической, вполне хватало и такого внимания, все остальное она отлично додумывала сама. И вдруг эта внезапнейшая встреча в ее квартире, да еще и после известия о том, что его квартира взломана, а внизу полно милиции!
И какие шикарные словечки попадаются в речи общительной соседки! )))
И мысли Лидки о шизофрении и то, как ей становится все хуже от искренней честности Петра, это так искрометно, так юморно и ярко, что вот в который раз перечитываю и до сих пор улыбаюсь!
Ну и финал истории – это, доложу я тебе, взрыв бомбы! Это вот просто было настолько неожиданно, феерично, смешно и потрясающе! Это просто топ-10 неожиданных финалов! Ты гений, дорогой друг, просто гений! Я не знаю, как такие штуки приходят в голову людям, но это было потрясающе и шикарно!
Хочу тебе сказать, друг, что ты невероятная молодец! Может, ты пишешь не так быстро, как тебе хотелось бы, но зато это всегда стопроцентный успех. Вдохновения тебе огромного, музы терпеливой и радуй же нас собою и своим творчеством!
На этой ноте я свой сумбур завершая и бегу работать.

[Зуб@стик]

Yascheritsa, пока зачла только "На удачу". Всё люблю в ваших произведениях, а особенно второстепенные детали. Как маленькие пушистые комочки под ногами. И ребята оказались очень милыми.
Спасибо артеру за работу

"Ах, какой мужчина!" - автор я вас, люблю!!! Не устану это повторять. Ваша фантазия безгранична!!! Это ж надо ТАК завернуть. Очень неожиданно.

[Yascheritsa]

demondaen, спасибо же тебе оргоменское, дорогой мой друг, за этот замечательный отзыв, и за то, что теперь мне его так удобно перечитывать!)))

Зуб@стик, спасибо вам большущее! Вы мне очень подняли настроение!