Всё-таки править то, что ты написал давно, в определённом смысле в разы труднее, чем писать что-то новое. И технически, и психологически. Если будешь исправлять всё, что тебя тем или иным боком не устраивает, рискуешь не выложиться никогда. Это я оправдываюсь перед теми чудесными людьми, которые ждут продолжения этой истории)) А ещё у меня параллельно история на фест, а ещё я на днях сильно отравилась. Поэтому задержалась с выкладкой. Исправляюсь))
Название: Между городом и лесом
Автор: Yascheritsa
Предупреждения:
1.Наличие однополых отношений
2. Текст в процессе, но написано уже пять глав из шести
Вторая половинка четвёртой главы)
Название: Между городом и лесом
Автор: Yascheritsa
Предупреждения:
1.Наличие однополых отношений
2. Текст в процессе, но написано уже пять глав из шести
Вторая половинка четвёртой главы)
-
-
11.12.2014 в 22:48Спускаясь вниз по лестнице, Рома отчаянно зевал, и думал, чего ему больше хочется на завтрак – бутерброды или яичницу, так как бублики, которые они со Ски любили одинаково страстно, снова логично закончились.
Самогон у бабки оказался неплохой – совсем немного, учитывая количество выпитого, болела голова, хоть и привкус во рту оставлял желать лучшего. Был, правда, ещё один эффект, заставляющий смутную тревогу плескаться где-то в желудке вместо тошноты. Рома совершенно не помнил, как добрался наверх, и неизвестный по длине кусок событий, предшествовавший этому, тоже начисто выпал из памяти. Он ещё помнил, как Скиури в виде белки, придерживая на голове рюмку на манер шляпы и вооружившись карандашом, как тростью, отплясывал на столе пьяный канкан. Как Рома в угарном кураже показывал, почерпнутые ещё в детстве, карточные фокусы, вызывая восторженный вереск. Как они с вконец захмелевшим, но очень воинственным Ски обсуждали право на существование «Анны Карениной», и в итоге тот согласился когда-нибудь её всё-таки прочесть, пообещав, что будет плакать. Ещё смутно помнилось, как Рома вознамерился искать убежище Тимофея, а Ски хохотал и, удерживая, хватал его за свитер… А потом был провал. Подозрительный и загадочный. И сколько Рома не напрягал ноющую голову, серая мгла, царящая в этом провале, рассеиваться не собиралась.
На средине очередного зевка он внезапно замер на нижней ступеньке, судорожно вцепившись в поручень.
Рома даже не сразу понял, что ссутуленная фигурка, сидящая за столом к нему спиной – это Скиури. Потому что волосы у фигурки были совершенно белыми. Как снег, летящий за окном.
Ещё на Ски был купленный Ромой белый ангоровый свитер с синими бабочками, цепочкой вьющимися вдоль позвоночника. Ски ни разу до этого его не надевал, словно приберегал специально для такого вот белоснежного выхода.
- Ски, - позвал Рома, внезапно охрипшим от какого-то неприятного предчувствия, голосом.
Скиури вздрогнул, словно проснулся, обернулся к Роме и улыбнулся. И от улыбки этой совсем не по себе стало, словно виноват был Рома в том, что она такая вымученная, что столько боли и тоски выплеснулось на него из глаз Скиури, кажущихся ещё больше, чем обычно, из-за голубоватых теней, залёгших вокруг.
- Что… что с тобой?
- Всё хорошо, а что? - Ски вяло пожал плечами, попытавшись изобразить удивление. Эта попытка выглядела ещё более жалкой, чем попытка улыбнуться.
- Голова не болит? - Рома подходил очень осторожно, словно боясь, что Скиури, кажущийся сейчас полупрозрачной тенью самого себя, от любого неосторожного движения может упасть со стула и разбиться, как драгоценная фарфоровая ваза.
- Да, нет… - Ски сдвинул брови. - У меня похмелья не бывает. Только спал я долго. И завтрак не приготовил. Ничего?
Выражение лица у Ски было такое, словно он заранее знал, что Рома обязательно возмутится и начнёт на него орать. Готовность заплакать облаком витала вокруг него.
- Ничего, конечно, - поспешил предотвратить слёзы Рома. - Я сейчас сам приготовлю. Ты отдыхай. Может, ляжешь? Выглядишь плохо... - он озабоченно вглядывался в бледное лицо.
- Плохо, да? - Ски растерянно улыбнулся и провёл пальцами по лбу и щеке, будто на ощупь проверяя правдивость Роминых слов.
- В смысле, устало, - уточнил Рома, спохватившись.
- А-а. Это ничего, это пройдёт, - Ски медленно, словно во сне махнул рукой. - Можно мне только чай? Я кушать не хочу.
Ски не хотел есть? Ски был вялый, тоскливый и бледный. Говорил неохотно и медленно. Ски не приготовил завтрак, а ведь готовить и кормить он по-настоящему любил. Ски был белый-белый, и со стороны казалось, что коснись его – и он окажется холодным, как лёд. А от очередной порции этой его новой душераздирающей улыбки, Рома почувствовал, что и сам не прочь поплакать, чего не делал, наверное, со времён младшей школы. Хотелось как-то встряхнуть это воплощение печали, вынудить откровенно объяснить, что с ним происходит, трясти за плечи, пока он не разрыдается и не выскажется, наконец, и им обоим станет легче…
Но вместо этого Рома покорно кивнул и отправился на кухню, понимая, что и ему сейчас, кроме кофе, ничего не полезет. И только выйдя из комнаты, он вдруг понял, что ещё показалось ему странным во внешности Скиури. В его теперь белоснежных волосах не было ни одного пера и ни одной ленты. Все косички были расплетены.
Чайник был почти пустым. Нервно болтая на дне остатки воды, Рома понёс его к мойке, опорожнил, поставил под кран, собираясь снова наполнить… И тут его словно по затылку стукнули. Рома задохнулся, судорожно хватанул ртом воздух и замер, вцепившись в край раковины. А перед глазами ярким фильмом всплывали недостающие до сих пор фрагменты прошлой ночи…
В какой-то момент попойки, которая давно уже перестала цепляться за карточные проигрыши и ушла в свободное плаванье, Ски стал привычно подклёвывать носом.
- Ой, - хихикнул он, вздёргивая голову, в очередной раз упавшую на грудь, и подперев её ладонью, - я совсем пьяненький.
- Ну, хватит, - решил Рома, у которого вид разморённого томного Ски вызывал какие-то неясные, но явно нежелательные ощущения. - Надо до утра успеть поспать.
Он и сам чувствовал, что язык плохо слушается, в голове гудит и кружится, мысли путаются, а тело не хочет чётко координироваться его волей.
- Хорошо, - не стал спорить Ски и, опасно пошатываясь, поплёлся к своему «гнезду».
Рома, следуя его примеру, не более ровно направился было к лестнице.
- Тебе не жарко?
Вопрос заставил замереть и оглянуться.
- А у меня ощущение, что я в шубе, - Ски дёргал за ворот пижамы. А затем сел, и с пьяной расхлябанностью развёл руками. - Значит, я буду спать голый.
В какой-то странной полудрёме Рома бездумно наблюдал, как Скиури выпутывается из рубахи, а потом пытается проделать то же самое и со штанами. Штаны оказались коварнее.
- Ну, что ж такое?!
Ски дёргал ногами, но ткань надёжно опутала их под коленями, не желая оставлять хозяина. Издав разочарованно-усталый стон, он плюхнулся на постель, как есть – стреноженный собственной пижамой.
Не особо задумываясь над своими действиями, Рома щёлкнул выключателем и подошёл к дивану. Казалось, что Скиури спит, вольно раскинувшись поверх одеяла.
- Простудишься ещё. Хоть укрыть тебя надо, - пробормотал Рома, подняв его ноги и освобождая их от пут.
Сердце вдруг оглушительно толкнулось в уши, голова закружилась, равновесие дало крен, и Рома плюхнулся на диван. Сжав виски ладонями и зажмурившись, пережидал карусельный приступ, сквозь шум в ушах смутно различая шорох и чувствуя возню рядом. Он давно так не напивался. Собственно, он и делал-то это два-три раза в жизни, и ощущения ему ни в один из них не понравились. «Лучше с этим поосторожнее…» - подумал Рома, когда в голове немного прояснилось. «Надо проспаться…»
И уйти бы ему после сей трезвой мысли. Но дёрнуло бросить прощальный взгляд на Скиури. И все мысли об уходе в момент улетучились.
-
-
11.12.2014 в 22:49Вместо того, чтобы встать, Рома лёг. Лицом к лицу со Скиури. Прижался лбом к его лбу, ощущая на коже лёгкое неслышное дыхание. Ладонь удобно легла на талию. Щека скользнула по горячечно тёплой щеке. Губы прикоснулись к тонкой шее. Язык легко прошёлся по нежной коже.
Голова кружилась. Словно шагнул в пропасть, на краю которой долго балансировал. Только ощущения падения не было. Было чувство полёта. Словно не дорвался сейчас Рома до запретного, а делал то, что давно надо было, и теперь всё становилось на свои места, становилось ясным и понятным, правильным, единственно верным…
- Мой… - шептал Рома, целуя плечо Ски, гладя горячее бедро. - Мой… - шептал, всё больше пьянея от собственных действий.
Пальцы обвели контур трогательной тазовой косточки. Замерли на секунду. А затем протиснулись в тесное пространство между Скиури и одеялом. Погладили плоский бархатистый живот. Ски тихо застонал, и плотнее сжал ноги, притискивая к себе одеяло, а заодно и наглую руку. От пронизавшей тело электрической волны, Рома прикусил его плечо, зажмурившись и едва сдерживаясь, чтобы не скомкать прелюдию…
- Не ешь меня, - голосок был просительным и жалким. Словно у героя русской народной сказки. - Пожа-а-алуйста…
Рома замер. Затем отстранился, в каминном свете разглядывая лицо Ски. Тот, без сомнения, продолжал спать, и можно было только догадываться, какие сны навеяла ему реальность, происходившая без его ведома.
- Ох! - Рома вдруг как-то по-новому осознал, где находится его правая рука. Словно выпал из течения ситуации, оценив её со стороны. И ужаснулся. - Что… - он, не дыша, высвободил ладонь из сладкого плена. - Что ж я делаю?!
До ванной Рома добрался, но душ на этот раз даже не стал пробовать. Понял, что не поможет. Изматывая, никак не позволяя успокоиться, в памяти неотступно стояло ощущение прикосновений к горячей коже и близости тонкого податливого тела. Близко, так близко…
Теперь Рома понимал, почему проснулся на полу в ванной, с неприятной тяжестью внизу живота. Утром он успокоил себя невинным предположением, что вчера его с перепою вырвало или ещё чего в том же духе. Теперь таких успокаивающих иллюзий не осталось. И эта перемена в поведении Ски…
Если бы пальцами Рома сжимал что-нибудь более хрупкое, чем металл раковины, оно бы треснуло. От жуткого предположения мороз пробежал по коже, сметая жар, первым проявившийся от воспоминания. Может ли быть, что Скиури вовсе не спал? И теперь не в силах примириться с фактом домогательств того, кому он безоговорочно доверял? Рома чуть не взвыл от накатившего чувства вины и жуткого страха, что он сам всё испортил, что больше никогда не будет так, как раньше. Взвыть захотелось не образно. Совершенно реально. Как на картинках: ночь, край скалистого обрыва, лес вдалеке. И чтобы луна, полная.
Пока закипал чайник, Рома пытался взять себя в руки и придумать, как быть дальше. Для начала – как выяснить, насколько много помнит Ски, и насколько сильно он тем, что помнит, травмирован. Ноющая, теперь уже всерьёз, голова никак умных идей выдавать не хотела. Поэтому в комнату Рома вернулся, надеясь исключительно на удачную импровизацию.
Казалось, за несколько минут их разлуки Ски не поменял положения ни на миллиметр. Прогоняя настойчиво подсовываемые раскаяньем ассоциации со снежным изваянием, Рома поставил перед ним чай и сел напротив.
- Спасибо, - не поднимая взгляда «изваяние» провёло пальцем по ободку чашки.
Рома осторожно протянул руку и накрыл ею прохладную ладонь, безвольно лежащую на столе. Она слегка вздрогнула, но осталась на месте. Рома выдохнул, радуясь, что в доступе к телу ему не отказано. А Ски совершенно мученически на него посмотрел и двинул губами, явно собираясь что-то спросить. Но так ничего и не сказал, словно ему не хватило сил.
- Может… - Рома тщательно подбирал слова. - Может, я сделал что-то не то? Ну, вчера, когда мы напились.
- Знаешь, - Ски сосредоточенно наморщил лоб, - даже если ты обзывал меня толстым и некрасивым, - он потёр висок, хмурясь, явно производя какие-то напряжённые умственные усилия. - Или… выгнать пытался? - это был скорее вопрос, чем утверждение. - Прости, я не помню, память у меня дырявая. Весело нам было, по-моему, очень. Разве нет? А потом я, кажется, отрубился… А что ты мог сделать-то?
- Я тоже не помню! - Рома замахал свободной рукой. Чувствуя титаническое облегчение. Не оттого, что его проступок остался незамеченным – от этого проступком он Роме казаться не перестал. Но, по крайней мере, в болезненной тоске, которой фонил Ски, он был не виноват. - Просто ты смурной такой, я и подумал…
- Не обращай внимания, - Ски попытался легкомысленно махнуть рукой, но жест получился какой-то отчаянный и безнадёжный. - Это пройдёт. Правда. Просто занимайся своими делами.
Не зная, что ещё сказать, Рома уткнулся в свой кофе. «Завтрак» так и прошёл в полном молчании. Словно застряли они оба где-то среди белой пустыни, и теперь медленно и бесшумно засыпает их снегом, убаюкивая вязкой дрёмой.
В этот день Рома понял, что со «своими делами» у него всё обстоит теперь как-то странно. Когда Скиури не болтает без умолку, не суетится на кухне, не предлагает какие-то игры и развлечения, когда они не смотрят вместе фильмы, не обсуждают всё на свете, кроме происхождения Ски и подробностей его жизни вне тусни с бабкой Ариной… заниматься, вроде как, и нечем. Рома силился, и не мог толком припомнить, как он проводил досуг до того, как у него появился сосед. А то, что приходило в голову, всё равно выглядело каким-то блёклым, и заниматься этим в присутствии этого самого, молча страдающего соседа казалось кощунственным. Даже работа не клеилась. Рома жевал её целый день, как безвкусную жвачку, просто потому, что не хотел поддаться унынию и присоединиться к Ски в его медитативно-бесцельных сидениях и лежаниях, тоскливых поглядываниях в окно и монотонных брожениях из угла в угол.
Даже когда пришло время ложиться спать, Ски не вышел из своего транса. Он автоматически постелил, минут пять пожурчал водой в ванной, лёг, с головой накрылся одеялом и, тихо буркнув «спокойной ночи», замер.
Рома вздохнул и отправился спать, от всей души надеясь, что наутро этот кошмар закончится, так же внезапно и необъяснимо, как и начался.
Но сон не шёл. Лёжа в постели, которая никак не нагревалась, Рома прислушивался к звукам спящего дома, скрипам и шорохам, словно ждал чего-то. И дождался.
Раздался тихий нерешительный стук. Скрипнула дверь, и…
- Пожалуйста, Ром…
Ски стоял на пороге, прижимая к груди аккуратно сложенное одеяло и подушку.
Рома молчал, снова, как утром, поражённый драматичностью маленькой, одинокой фигурки.
- Ну, Ромочка…
Лицо Ски исказило такое страдание, что внутри у Ромы всё болезненно сжалось. Чтобы голосом не выдать эмоций, он молча подвинулся на край кровати, жестом приглашая Ски на освободившееся место.
Тот медленно подошёл, то ли осторожно, то ли опасливо. Не глядя на Рому, положил подушку, расстелил одеяло, забрался под него, и скорчился в маленький комок на самом краешке. Отвернулся к окну и затих. Рома смотрел в ссутуленную спину, и никак не мог проглотить горький противный комок, застрявший в горле. И вдруг заметил, что плечо, выглядывающее из-под одеяла, едва заметно вздрагивает. Он хотел что-то спросить, что-то предложить, снова попытаться выяснить, что происходит. Но все непроизнесённые слова разбились об эту мелкую дрожь.
Рома лёг не бок, решительно сбросил на пол синее одеяло, перехватил Скиури поперёк груди и аккуратно подгрёб к себе. Несколько секунд Ски не двигался, замерев в этих неожиданных объятиях, а потом, с тихим судорожным вздохом, порывисто развернулся и крепко обхватил Рому, прижимаясь всем телом, уткнувшись ледяным носом Роме немного выше ключицы.
Вдруг, словно сквозняк пробрался под одеяло, появилось жуткое чувство, что Ски куда-то ускользает, тает, просачивается сквозь пальцы. Оставаясь рядом, он словно отдалялся с каждой секундой, рассеивался, как предрассветный сон. Чувство было резким и пронзительным. Тяжёлая волна сдавила грудь, дышать стало трудно. Тенью, это ощущение преследовало Рому весь день, а теперь развернулось в полную силу. Паника, боль, утрата, и щемящая, сумасшедшая, оглушающая нежность… Рома захлёбывался в нежности и жалости, их было невыносимо много, они жгли и рвали изнутри.
«Нет, - прижимая Ски крепче к себе, Рома зажмурился. - Не отдам. Никому. Ни за что. И не отпущу никуда…»
Никто, как будто бы, и не забирал. Никто, вроде, не собирался уходить. Но что-то, однозначно, происходило. И что-то нужно было делать.
-
-
11.12.2014 в 22:50А ночью Ски стало плохо. Если это можно было так назвать.
Рома проснулся от его тихого жалобного стона. Снег прекратился, комната была ярко освещена полной луной, именно такой, о которой Рома совсем недавно грезил. И в этом белом призрачном свете было чётко, в подробностях видно, что происходит со Скиури. Он лежал на спине, широко распахнув тёмные бездонные глаза, в которых плескался густой ужас. Правая, исполосованная шрамами рука была поднята вверх, пальцы неестественно скрючены, словно от сильной боли. Левая впилась в неё пониже локтя, пытаясь высвободить из сомкнувшихся намертво невидимых тисков. Но хуже всего было то, что Ски скалился. По животному задралась верхняя губа, словно сквозь страх и оцепенение он старался кого-то напугать.
- Ох, ты ж… - выдохнул Рома, чувствуя, как от затылка к копчику стекает неприятный холодок, а потом тихонько позвал, наклоняясь над искажённым лицом: - Ски… Что с тобой?
Рома никогда не сталкивался с лунатиками, но ещё из детских лагерных историй смутно помнил, что их опасно будить. У него не было уверенности, что Скиури спит. Лунатизм это или просто бред? Что делать? Не трогать, растормошить, бежать за помощью?
- Ски, - Рома протянул руку и аккуратно коснулся тонкой шеи, на которой судорожно подрагивал маленький, еле заметный кадык. - Ски, очнись...
Скиури не реагировал. Только губа вздёрнулась ещё выше, а из горла донёсся сдавленный толи стон, толи рык.
- Пожалуйста, Ски, посмотри на меня, - Рома погладил его по щеке.
Скиури зажмурился, запрокинул голову и протяжно заскулил. Белоснежные волосы разметались по подушке. Всё его тело было напряжено, как струна.
- Ски, - Рома понимал, что сам почти стонет, но ему было так страшно… - Да, что ж такое?
- Не-е-е-е-ет… - дребезжащий на ноющей ноте голос был совсем не похож на привычный. - Не трогайте… пустите… - левая рука сдавила правую так, что, казалось, на ней останутся новые шрамы.
- Да нет тут никого, - горячо зашептал Рома, беря Скиури за плечи. - Нету, слышишь? Только я.
- За что? - Ски всхлипнул, горько, надрывно. Боль, обида, страх, непонимание – всё это хлестало Рому электрическими разрядами, словно слова, в которых были сконцентрированы эти эмоции, адресовались ему. - Ну, пусти-и-ите… - жалобно, тихо. Из закрытых глаз покатились слёзы.
Рома не выдержал. Одной рукой что есть силы прижал к себе напряжённое тело, вторую вытянул и сплёл пальцы со скрюченными пальцами Ски. Целовал мокрые виски, щёки, веки, и сам, словно в бреду, приговаривал, озвучивая свои недавние мысли:
- Тут только я, не бойся. Никто не обидит… Никому не отдам.
Потихоньку пальцы в Роминой руке стали расслабляться. Ски словно из мраморного истукана превращался в тряпичную куклу. Его тело обмякло и теперь безвольно покоилось в Роминых объятиях. Рома слегка отстранился и заглянул в бледное лицо. Глаза Скиури снова стали живыми и осмысленными. Страх из них ушёл, но теперь его место заполнила тоска. Ски посмотрел на Рому, словно только что узнал, сдвинул брови, обхватил его за шею и разрыдался по-настоящему, громко, бурно, безысходно.
- Тихо, тихо… - Рома гладил его по волосам.
- Не отдавай, - шептал Ски сквозь всхлипы, - пожалуйста…
Понемногу он затих и перестал дрожать. Роме даже показалось, что он уснул, что опасность миновала. А потом почувствовал, что Ски горит, пышет сухим жаром изнутри так, что об него почти можно обжечься. В свете зажжённого Ромой торшера, щёки Скиури цвели нездоровым лихорадочным румянцем, дыхание углубилось и стало сиплым.
Что-то подсказывало Роме, что никакие обычные средства не помогут. Что это не простая простуда, вообще не заболевание, которое можно было бы облегчить таблетками, микстурами, примочками. И чем помочь Скиури, Рома категорически не представлял. От этого волнами накатывала паника, и самого его начинало бросать в жар, и картинки в воображении рисовались одна страшнее другой. Такую ужасающую беспомощность он чувствовал впервые в жизни.
- Слушай, давай врача вызовем, а? Ну, скажу, что ты мой племянник? Из города приехал… Я же совсем не знаю, что делать!
- Нет! - Ски испуганно толкнул Рому в грудь. Он стал совсем пунцовым, лихорадочно блестящие глаза умоляли и обвиняли одновременно. - Ни за что! Не надо, Ромочка… - последние слова Ски прошептал, снова вжимаясь в Ромину грудь, прошептал с таким отчаяньем, словно Рома собирался сдать его учёным на опыты. - Не надо так… снова… я не выдержу…
Снова?! Ромина память всколыхнулась от этого несправедливого обвинения. А потом он шестым чувством понял, что он тут ни при чём, и что во всех переменах, сегодня накрывших Скиури, виновато это самое «снова», о котором Рома не имеет ни малейшего понятия. И всё, чем он сейчас может помочь, это просто быть рядом, прижимать к себе дрожащее тело, нашёптывая в маленькое ухо любую ласковую успокаивающую ерунду, которая придёт в голову.
Время зыбким маревом плыло вокруг кровати. Скоро Рома уже не мог толком понять, насколько долго они лежат так. Скиури то затихал, то начинал стонать и ворочаться, то напрягался, то обмякал в Роминых руках, попеременно пылал сухим жаром и покрывался холодной испариной. Состояния сменяли друг друга снова и снова. Рома задрёмывал и просыпался, чувствуя себя так, словно он удерживает Ски на краю обрыва, и только его внимание может уберечь их обоих от падения.
А потом, в очередной раз, вынырнув из вязкого полусна, Рома вдруг понял, что Ски отпустило. Температура тонкой ладони, зажатой в его левой руке, была нормальной. Коснувшись губами гладкого лба, Рома уверился, что это правда. Дыхание Скиури выровнялось. Сейчас он спокойно, мирно спал, измотанный ночным кошмаром. И, впервые за это время глянув на часы, Рома понял, что ночь подходит к концу. Он осторожно высвободил правую руку из-под шеи Ски, и так же осторожно вылез из постели, намереваясь спуститься на кухню и выпить кофе. Он чувствовал, что нормально заснуть сейчас не сможет, а просто лежать тоже уже не было сил. Хотелось как-то прочистить мозги.
- Ром…
Рома замер, так и не успев потушить торшер, чтобы тот не мешал измучившемуся Ски хорошенько отоспаться. Скиури проснулся и уцепился за его штанину. Правда, теперь без всякой судорожности и надрыва. Просто, обращая на себя внимание. Рома присел у изголовья.
- Как ты?
- Нормально, - Ски слабо улыбнулся бледными сухими губами. - Только знаешь… Мне так чаю хочется. С мёдом чтобы.
- Это можно, - у Ромы отлегло от сердца. Аппетит был верным признаком возвращения Ски к жизни. Пусть пока это только мёд… Мёд? - Ох! - Рома хлопнул себя по лбу. - Мы его с тобой на днях доели. Уже утро, люди здесь рано встают, я могу сходить к пчеловоду, если ты побудешь сам. Или не ходить?
- Ты… - на белых щеках проявился еле заметный румянец. Не горячечный, совершенно нормальный, сочетающийся с ещё слабым, но тоже уже совершенно здоровым блеском в глазах. - Ты ради меня пойдёшь за мёдом в такую рань?
- Пойду, - Рома прижал ладонь Ски к своей щеке. - Это ерунда. Не будешь бояться один?
- Нет, - Ски выглядел смущённым и счастливым, - не буду.
- Тогда я быстро! - Рома с готовностью поднялся на ноги. - Ты пока постарайся поспать.
Чувствуя себя способным в кратчайшие сроки смотаться хоть за тридевять земель, он накинул пальто и выскочил в предрассветный морозец.
-
-
11.12.2014 в 23:13От вечерней картинки, где «Скиури в виде белки, придерживая на голове рюмку на манер шляпы и вооружившись карандашом, как тростью, отплясывал на столе пьяный канкан»
хочется смеяться – славно парни веселились!
А от утренней, где «ссутуленная фигурка, сидящая за столом к нему спиной – это Скиури. Потому что волосы у фигурки были совершенно белыми.» - просто мороз по коже. Хоть и предупреждал Ски, что меняет окрас по сезонам, но белые волосы у людей это… седина, а где седина там непременно беда…
Что же там у них случилось? Не могу поверить, что Рома обидел мальчишку…
Yascheritsa, Выздоравливайте, пожалуйста
*
ой, это же я только первый кусочек прочла, простите, поторопилась с комментом
какой же изверг так терзал бедняжку??? кто посмел? охохох...
-
-
11.12.2014 в 23:40Ох, до чего же эта часть переживательная!!!
Дорогая Yascheritsa, спасибо, что продолжаешь выкладку несмотря на болезнь. Не переживай, выздоравливай!
-
-
12.12.2014 в 00:17-
-
12.12.2014 в 00:34Переживательная половинка какая получилась. Вот даже не думала, что Рома Ски обидит. Это ведь он свой плен вспоминал, да?
-
-
12.12.2014 в 09:22-
-
12.12.2014 в 11:36-
-
12.12.2014 в 18:26-
-
13.12.2014 в 02:35frosi, спасибо огромное за эмоции и сопереживание!
белые волосы у людей это… седина, а где седина там непременно беда Вот да, именно такие ассоциации подсознательно у Ромы и возникли, наверное. Понятное дело, если бы Ски был, как обычно, жизнерадостен, то и смена окраса прошла бы безболезненно, а так - полномасштабный эффект.
какой же изверг так терзал бедняжку и опять я радуюсь, что не всё понятно из драбблов!)))
stergen, Бедная маленькая белочка как же нежно звучит!
mart, я постараюсь надолго не затягивать с выкладкой!
liissun, спасибки за доверие к Роме!))
_Helgiza_, и вам большое спасибо!
Timsan, в следующей главе всё и разъяснится по полной программе)) Спасибо большущее, что читаешь!
Mehtatelnica, спасибо громадное за сочувствие героям!
-
-
19.01.2015 в 15:03